Предлагаю вашему вниманию свежее интервью с Уорреном Баффеттом, вышедшее в декабре 2012. Ниже вы также найдете расшифровку этого интервью, где я разделил интервью на логические части и выделил некоторые важные моменты для удобства восприятия.

Уоррен Баффетт — знаменитый инвестор, ставший легендой при жизни, один из богатейших людей мира, филантроп, решивший раздать почти все свое состояние на благотворительные цели, наконец, просто очень остроумный человек, способный точно, просто и весело выразить суть сложных вещей... Он дает интервью не менее легендарному журналисту и телеведущему Чарли Роузу. А еще о Баффетте говорит Кэрол Лумис — автор и редактор журнала «Форчун», знающая его более 40 лет... Все это — в нашей программе «Уоррен Баффетт отвечает на вопросы Чарли Роуза».

 

Транскрибация (расшифоровка) этого интервью:

Чарли Роуз - У нас сегодня Уоррен Баффетт и Кэрол Лумис. Он один из самых успешных в мире инвесторов и давний друг этой программы. Она легендарный автор журнала «Форчун», следившая за его карьерой с тех пор, как он был 35-летним управляющим хедж-фондом из Омати. В 1966, когда она впервые упомянула его в статье, она даже его имя написала неправильно, с одним «т». Довольно необычное начало для замечательной дружбы с человеком, которого мы теперь знаем как председателя совета директоров "Berkshire Hathaway". «На работу, пританцовывая чечетку» – это название новой книги Кэрол Лумис. Я рад приветствовать их обоих сегодня за этим столом. Добро пожаловать.

Уоррен Баффетт – Спасибо.

Кэрол Лумис – Замечательно.

Уоррен Баффетт и Кэрол Лумис о налогах для богатых

Чарли Роуз – Мы все прочли сегодня вашу заметку в разделе «Мнения», озаглавленную «Минимальный налог для богатых». Вы начинаете с заявления, большинство известных вам инвесторов и не подумают отказаться от хорошей инвестиционной возможности из-за того, что впоследствии им придется платить налоги.

Уоррен Баффетт – Любой инвестор, кого я знаю. Мне 82 года, но я готов, как Диоген, с фонарем искать того инвестора, который сказал бы: «знаете, я, пожалуй, пас. Я не хочу использовать этот шанс заработать».

Чарли Роуз – Ну, да: «раз такое дело, не буду я в это ввязываться».

Уоррен Баффетт – Если я позвоню вам сегодня вечером, часов в 12, и скажу: «у меня есть самая блестящая идея в моей жизни». Вы меня спросите: «а сколько мне придется заплатить налога»?

Чарли Роуз – Сомневаюсь. И дальше, вы пишите в статье. «Если вы набредете на кого-нибудь с потрясающей инвестиционной идеей, кто не хочет платить налог, пришлите его ко мне. Я с удовольствием облегчу его ношу».

Уоррен Баффетт – Да, я подтверждаю.

Чарли Роуз – Но, все же, у вас были вполне серьезные намерения, когда вы это писали. Каким на ваш взгляд должен быть минимальный размер налога, который Конгресс должен установить сегодня, не ожидая соглашения по реформе Налогового кодекса?

Уоррен Баффетт – Я думаю, что по доходам свыше одного миллиона долларов, все, что превышает миллион, должно облагаться по минимальной ставке 30%. Как вы знаете, сейчас обсуждается вопрос о повышении ставки до 39,6%, если налоговые льготы не будут продлены.

Чарли Роуз – Итак, если ваш доход составляет от одного до десяти миллионов долларов, то минимальная налоговая ставка должна быть 30%.

Уоррен Баффетт – На ту часть, которая превышает миллион. А на ту, которая превышает 10 миллионов – 35%. Почему я это предлагаю? 400 самых богатых налогоплательщиков в 2009 году, последнем, за который есть данные, имели средний доход 202 миллиона долларов. Половина из них платила налог по ставке ниже 20%, четверть, по ставке ниже 15%, и трудно поверить, шестеро, со средним доходом 202 миллиона долларов, не платили вообще ничего. Они принадлежат к тем самым 47%, про которых Ромни говорил, что они вообще не платят налогов. Просто сборище бездельников и попрошаек. Мы трижды проводили опрос у нас в офисе в разные годы. У нас в офисе работает примерно от 16 до 21 человека, и каждый раз моя налоговая ставка оказывалась существенно ниже, я считаю налоги из зарплаты и подоходный, чем у всех остальных в офисе. А у этих людей разные доходы. В общем, во многих случаях, налог, отнюдь, не прогрессивен. А я считаю, что налоги должны быть прогрессивными. Если кто-то зарабатывает 15, или 20 миллионов, или 200 миллионов, и платит 10%, я думаю, с этим надо что-то сделать.

Чарли Роуз – Но вам ответят: «это потому, что большая часть этих доходов состоит из дивидендов, которые облагаются налогом по пониженной ставке».

Уоррен Баффетт - Я думаю, что большая часть приходится на прирост капитала и этот доход тоже облагается тоже по пониженной ставке. Но я думаю, что люди с реально высокими доходами должны были бы платить налог по той же ставке, что и их сограждане, которые зарабатывают что-нибудь, около 100 тысяч в год.

Чарли Роуз – Если бы у вас была власть устанавливать ставки налога, какими вы бы их сделали для прироста капитала и для обычного дохода?

Уоррен Баффетт – Ну, я бы установил ставку на прирост капитала, как минимум, на уровне 25%. Дивиденды нужно рассматривать как обычный доход. И я бы сделал более прогрессивную систему налогообложения, чем сегодня. Но, поскольку юристы и лоббисты, которые работают на богатых, это очень хитрые ребята, я бы установил минимальный налог. Так, чтобы если вы зарабатываете 10 или 20 миллионов, неважно, кто у вас юрист или лоббист, вы должны были бы платить налоги по ставке примерно сопоставимой с той, по которой платят налоги большинство из тех, кто смотрит эту передачу.

Чарли Роуз – Вы пишете на эти темы, и вы знакомы с очень успешными мужчинами и женщинами. Как вы считаете, если бы они присутствовали при разговоре, они были бы согласны с ним, или нет?

Кэрол Лумис – Не думаю, что они были бы единодушны, думаю…

Чарли Роуз – Ну, это глас вопиющего в пустыне среди очень богатых людей. Его идея о том, что необходимо и справедливо.

Кэрол Лумис – Думаю, что многие люди с ним согласятся, но не уверена, что их будет больше 50%, это вряд ли.

Чарли Роуз – Но вы полагаете, он прав?

Кэрол Лумис – Да, я думаю, что он прав. Я должна сказать, мой муж работал на Уолл-стрит в то время, когда там было очень много денег. Так что я тоже отношусь к тем людям, для которых налоги повысились бы. Но разница возникает огромная. Так что, я считаю, он прав.

Чарли Роуз – Вы надеетесь, что президент откликнется на вашу статью, вы ждете этого?

Уоррен Баффетт – Я надеюсь, что президент и Конгресс откликнутся на это, но я не думаю, что нам нужно ждать, пока мы не исправим все, что нужно сегодня исправить в Налоговом кодексе, а там очень много того, что нужно исправить. И бюджетные расходы нужно реформировать. Но я не хочу ждать, пока все это будет сделано. Нужно сделать некоторые очевидные вещи, прямо сейчас. Люди, говорящие о реформах, многие из них, действительно хотят этого. Но многие говорят только для того, чтобы отодвинуть изменения на пару лет. И я не хочу, чтобы то, что можно и нужно сделать сегодня, откладывалось до тех пор, пока не будет сделано вообще все.

Чарли Роуз – То есть, нужно вводить минимальный налог сейчас?

Уоррен Баффетт – Ну ведь налоговые льготы истекают первого января.

Уоррен Баффетт о «фискальном обрыве» в Америке

Чарли Роуз – А если «фискальный обрыв» все же случится, что произойдет с нашей экономикой?

Уоррен Баффетт – Не думаю, что эффект будет очень большим, потому что люди будут считать, что какое-то решение вскоре будет найдено. Это вроде вопроса о потолке долга. Остальные страны, наверное, думают, что иногда мы себя ведем по-идиотски, но все же, мы же не самоубийцы. Я надеюсь, что решение найдется до первого января, но если процесс продлится немного дольше, то ничего страшного.

Чарли Роуз – До десятого января.

Уоррен Баффетт – Даже если бы сегодня вы гарантированно мне сказали, что до первого января вопрос о «фискальном обрыве» не будет решен, я не стал бы продавать ни единой акции.

Чарли Роуз – Вы совершенно уверены, что в конце концов решение найдется?

Уоррен Баффетт – Да, экономика все же работает.

Чарли Роуз – Она улучшается?

Уоррен Баффетт – Да, улучшается. Она улучшается, фактически, с лета девятого года, а рынок растет уже четыре года. У нас был колоссальный пузырь, и когда он лопнул, последствия затронули все стороны жизни общества, да еще они были усилены теми злоупотреблениями, которые происходили на Уолл-стрит, да и не только там. В общем, проблем было достаточно, но сейчас дела улучшаются уже три года. Понадобилось много времени, потому что и проблемы были крупные, но сейчас с экономикой все идет на лад.

Уоррен Баффетт и Кэрол Лумис о книге «На работу, пританцовывая чечетку» и своей работе

Чарли Роуз – Название этой книги «Чечеткой на работу». Почему вы выбрали такое название?

Кэрол Лумис -  Я вам скажу, я многое узнала про издательский мир за последние несколько месяцев, и я узнала, что название – это результат переговорного процесса между вами и издателем. Я придумала это название после того, как мы обсудили два или три других, и издатель сказал: «отличное название, давайте так и оставим, потому что Уоррен – это человек, который идет на работу, пританцовывая чечетку». Он всегда так делал.

Чарли Роуз – И вы об этом тоже говорили. Объясните мне, что это значит?

Уоррен Баффетт – Это просто, я жду не дождусь, когда пойду утром на работу. Это самая замечательная часть дня. Я не могу вспомнить ни одного дня, когда мне не хотелось бы идти на работу.

Чарли Роуз – Дни, с понедельника по пятницу вам нравятся больше, чем суббота и воскресенье?

Уоррен Баффетт – Это зависит, играет ли в эти дни команда «Небраски» в футбол.

Кэрол Лумис -  А почему вы думаете, что он не появляется в офисе в субботу и воскресенье?

Уоррен Баффетт – Ну, да, я иногда бываю в офисе в субботу.

Чарли Роуз – Но, в офисе и дома вы делаете одно и то же, так?

Уоррен Баффетт – В основном, да. Я звоню по телефону, и думаю, и разговариваю с друзьями. Это правда, между выходными и рабочими днями у меня совсем небольшая разница. Просто в рабочие дни немного больше деятельности, вот и все.

Самый плохой совет, который получил Уоррен Баффетт

Чарли Роуз – Кстати, это мне напомнило, что вас больше всего удивило в Уоррене, когда вы спросили его, какой он получил самый хороший и самый плохой совет.

Кэрол Лумис -  Да, мы готовили большой материал, и он должен был быть на обложке журнала. И я его спросила, совершенно не представляя, каким будет ответ: «скажите, каким был лучший совет, который вы получили в жизни»? И он стал долго говорить о самом худшем совете, который он получил. И я вернулась к своему редактору с виноватым видом и ощущением, что я не сделала тот материал, который нужно. Но мы все равно поставили его на обложку.

Чарли Роуз – Но, интересно, что вы ответили на этот вопрос, что умные люди посоветовали вам не ввязываться в рынок ценных бумаг. Какой вывод вы для себя вынесли, вы ведь все-таки пошли в этот бизнес?

Уоррен Баффетт – Не просто умные люди, а люди, которые меня любили. И они давали мне самый лучший совет, на который были способны.

Чарли Роуз – Потому что они считали, что вы к этому не готовы?

Уоррен Баффетт – Они считали, что акции переоценены, потому что Доу-Джонс был выше двухсот. А я всегда считал, что если вы собираетесь что-то сделать, просто начинайте. Сидеть и ждать лучших времен – это не для меня. Мне тогда было 20 лет, и возможно, я вел себя как четырнадцатилетний, даже не как шестнадцатилетний. Так что они просто пытались мне сказать: «подумай немножко, прежде чем что-то сделать». Но они реально желали мне добра. Это были два человека, которыми я всегда просто восхищался, мой отец и Бен Грэйен, но я сказал: «знаете, я просто хочу начать это дело». Я не хотел учиться в колледже.

Чарли Роуз – Но, вы уже этим занимались, ведь вы инвестировали с 11 лет.

Уоррен Баффетт – Да, но теперь я хотел этим заниматься, как полноценной работой.

Кэрол Лумис о знакомстве с Уорреном Баффеттом

Чарли Роуз – Итак, когда вы впервые повстречали этого парня, вы уже писали статью про управляющего хедж-фондом, как его звали?

Кэрол Лумис – Альфред Уинслоу Джонс, очень знаменитый человек.

Чарли Роуз – Очень знаменитый человек.

Кэрол Лумис – И в разговоре с ним, всплыло имя, Баффетт. Он играл в бридж и инвестировал в очень странную компанию под названием «Баффетт Фартнет Шеплитед». Я запомнила название, но написала его с одним «т». Так что, в первый раз, когда его имя упоминалось в «Форчун», мы написали его с ошибкой. Хоть я и говорю, мы, но вообще-то это была виновата я.

Уоррен Баффетт – Но, больше она никогда не ошибалась в моем имени.

Чарли Роуз – Первым с ним познакомился ваш муж, Джон Лумис?

Кэрол Лумис – Да.

Чарли Роуз – И что он сказал?

Кэрол Лумис – Он сказал: «кажется, я встретил самого умного в стране инвестора». Я, конечно, закатила глаза и сказала: «ну, да, конечно, кого же еще». А потом я сама с ним познакомилась. С ним, и с его женой Сьюзи, и поняла, какое сильное впечатление он производит, и с этого дня я стала думать так же, как мой муж.

Чарли Роуз – Это было еще до того, как он приобрел "Berkshire Hathaway"?

Кэрол Лумис – Это уже произошло, но тогда, и названия такого-то, никто не знал. Это ни о чем не говорило. Потом мы продвинулись от одного предложения с ошибкой в имени к двум абзацам. Это было в 1970, но уже в 1977 году мы опубликовали статью самого Уоррена на 7 тысяч слов. Мы осознали, что он очень хороший писатель. В этой книжке около дюжины его статей. Та, что я упомянула – это только одна из них.

Чарли Роуз – А о чем была эта первая статья?

Уоррен Баффетт – О том, как инфляция обманывает инвесторов в акции.

Чарли Роуз – И люди до сих пор обсуждают эту статью.

Уоррен Баффетт – Не уверен, что знаю, какого они мнения об этой статье.

Кэрол Лумис – Они пишут ему о ней. Они и нам пишут. Это знаменитая статья, в самом деле.

Чарли Роуз – Если бы вы сегодня писали такую же статью, ни письмо к акционерам, а статью, что бы вы написали о сегодняшнем дне?

Уоррен Баффетт – Я бы, конечно, углубился в историю, но по-существу, я бы написал, что для людей, которые инвестируют на длительный период, акции – это самый хороший инструмент в который стоит вкладывать деньги.

Уоррен Баффетт о письмах акционерам "Berkshire Hathaway"

Чарли Роуз – Я хотел бы так же поговорить о письмах акционерам. Вы знали ее, восхищались ею, вы считали ее лучшим журналистом, пишущим на бизнес темы?

Уоррен Баффетт – Абсолютно.

Чарли Роуз – И не изменили своего мнения. Расскажите мне о письме акционерам. Что это? И к кому вы адресуетесь, когда пишете?

Уоррен Баффетт – Я адресуюсь к партнерам. Вообще-то, их 600 тысяч, но мысленно, я обращаюсь к своим двум сестрам, Бетти и Дорис. Они очень умны, они не работают в финансовом мире. Они как бы отсутствовали год, метафорически. Большая часть их денег вложена в «Berkshire». И я хочу рассказать им то, что я считаю важным для них, что я хотел бы услышать от них, если бы мы поменялись местами. Ну, и иногда я отвлекаюсь на что-то вроде очерка, пишу о том, что считаю важным для инвестиций вообще.

Чарли Роуз – Или даже для страны.

Уоррен Баффетт – Да.

Чарли Роуз – А вы стали в этом участвовать с самого начала?

Кэрол Лумис – Я подключилась в 1977. Уоррен прислал мне это письмо и сказал: «я пытаюсь попробовать сделать что-то новое с годовым отчетом, посмотри и скажи, что ты думаешь»? Я очень робко отнеслась к этой его просьбе. Кажется, я предложила поменять определенный артикль на неопределенный, и все. Но, в итоге, письмо оказалось очень удачным. И на следующий год он сделал то же самое, а потом, это уже стало обычным делом. Он писал его вручную. Его секретарь перепечатывала. Потом оно попадало ко мне, и мы начинали обмениваться вариантами. Я вносила, так сказать, предложения в кавычках.

Чарли Роуз – Кажется, в книге есть история про то, как вы написали свою первую статью, а редакторы чуть ее не угробили, потому, что они хотели много поменять, а вы не хотели такого обширного редактирования?

Уоррен Баффетт – По-моему, это была статья 77-го года. Мэг Гринфилд, знаменитый автор и редактор в журнале ”Newsweek”. Я показал ей свою статью и Мэг очень мягко мне сказала: «Уоррен, ты не обязан написать все, что ты знаешь в одной статье».

О дружбе Уоррена Баффетта и Кэрол Лумис

Чарли Роуз – Так сколько же лет этой дружбе?

Кэрол Лумис – Сколько? Ну, уже 35. Нет, дружбе больше. Дружба началась в 1967-м.

Чарли Роуз – Так в чем секрет такой долгой дружбы?

Уоррен Баффетт – Ну, с моей стороны, здесь масса всего. Она замечательный друг, но при этом, она один из самых умных людей, которых я в жизни встречал. Она очень объективна, и умеет сказать мне очень тактично, если я сморозил какую-нибудь глупость.

Чарли Роуз – А что вы скажете?

Кэрол Лумис – Ну, думаю, я один из немногих людей, которые с ним спорят. И иногда мы спорим по поводу годового отчета.

Чарли Роуз – С вами не часто спорят?

Уоррен Баффетт – Чарли, мой партнер, Чарли Мангер. Мы не спорим, но мы и не соглашаемся друг с другом. И когда это происходит, его любимый ход, сказать: «Уоррен, когда мы закончим этот разговор – ты согласишься со мной, потому что ты умен, а я прав».

Кэрол Лумис – Да, Чарли входит в ту небольшую группу людей, которые спорят с Уорреном. Их совсем немного.

Уоррен Баффетт о том, как он инвестиурет

Чарли Роуз – Вот, что мне интересно. Почему он добивается таких результатов? Вы сказали мне в разговоре, он понимает, как смотреть финансовые отчеты, находить в них говорящие моменты. Иногда, даже в примечании.

Кэрол Лумис – Это правда.

Чарли Роуз – И он способен увидеть возможности и увидеть будущее?

Кэрол Лумис – Да, это так. И у него есть необыкновенная способность к этому, которая, я думаю, есть у очень немногих инвесторов. И у него есть очень широкое понимание бизнеса, возможно, я об этом говорила. Если появляется что-то новое, ему легко найти этому место в своей картине мира. И потом, у него есть некая рациональность, которой обладают не многие инвесторы.

Чарли Роуз – Опишите эту рациональность.

Кэрол Лумис – Он не дает эмоциям захлестнуть себя, когда он решает покупать или нет. Он принимает решение, исходя из очень рациональных соображений. А если затем цена понижается, он покупает еще, в то время, как большинство людей паникует и продают, когда цена падает. И он анализирует инвестиции необыкновенно хладнокровно и дисциплинированно.

Чарли Роуз – Объяснять это подробно нужно очень долго. Ну, скажите, как вы распознаете ценность? Ведь вы знаете, что если цена снизилась, ценность не изменилась, поэтому вы покупаете еще. И поскольку вы знаете ценность, вы не переплатите ни копейки.

Уоррен Баффетт – Я имею дело только с компаниями, чью ценность я знаю. Есть тысячи компаний, чья ценность мне неизвестна, но те, что я знаю, я знаю. Но, я не могу сказать, что именно дает это знание. Если бы сейчас сюда кто-нибудь вошел, и было бы видно, что он весит где-то от 130 до 160 килограмм, мне не нужно знать, что он весит ровно 147 килограмм, чтобы сказать, что этот человек толстый. Если нужный показатель находится где-то в этой зоне, мне этого достаточно. Но, я, так же знаю, что есть множество компаний, которые я не могу оценить. Поэтому, я знаю, обычно, я знаю, когда я имею дело с компаниями, которые я понимаю, чего они стоят. И я люблю отчетность. Я понимаю этот язык.

Чарли Роуз – Вы не только понимаете этот язык, вы его любите.

Уоррен Баффетт – Да, я его люблю. Он говорит со мной. И когда он говорит фальшивым голосом, я часто это различаю. Отчетность компаний – это как музыка. Но, это не всегда так, не со всеми компаниями. Но, это и не так важно. Если я не понимаю компанию, я ее просто игнорирую. Так что не обязательно понимать всех.

Чарли Роуз – То есть, вы можете увидеть примечание, и это станет каким-то эмоциональным сигналом?

Уоррен Баффетт – Да, вы правы. Очень много интересного, именно в примечаниях. Там много подсказок, и Кэрол, кстати, тоже очень хорошо это чувствует.

Чарли Роуз – Давайте посмотрим на некоторые инвестиции портфелей "Berkshire Hathaway". У вас, по-прежнему, много «Кока-Колы»? Вы увидели ценность этой компании уже на ранней стадии?

Уоррен Баффетт – Не достаточно ранней. Я впервые попробовал «Кока-Колу», наверное, году в 35-м, но акции купил только в 88-м. Так что тут мне гордиться нечем.

Чарли Роуз – У вас много «Уэллс Фарго», и покупаете еще.

Уоррен Баффетт – Да, много.

Чарли Роуз – Вы тоже увидели там ценность. А на какие качества компании вы смотрите? Менеджмент, это первое?

Уоррен Баффетт – Конечно, но, вообще-то, какое-то длинное конкурентное преимущество, с ударением на «длительное». Кто-то может быстро взлететь, но не на долго, а мне нужно другое. Я хочу взглянуть на 5 или 10 лет вперед и увидеть там такое же конкурентное преимущество, как сегодня.

Чарли Роуз – Вы только что инвестировали в компанию «Джон Дир»?

Уоррен Баффетт – Это не я. У нас есть еще два управляющих.

Чарли Роуз – Понятно, но вы знаете, что они делают, не так ли?

Уоррен Баффетт – Нет, не знаю, и не хочу знать. Они управляют примерно четырьмя миллиардами долларов каждый.

Чарли Роуз – И вы не хотите знать, что они делают?

Уоррен Баффетт – Нет, не хочу. У них своя ответственность за эти деньги. У них полная свобода действий. Они не могут смотреть на меня в ожидании, улыбаюсь я или хмурюсь. Им платят в соответствии с их результатом.

Чарли Роуз – Вы сказали, что охотитесь на большого слона.

Уоррен Баффетт – Еще бы, чем больше, тем лучше.

Чарли Роуз – Что подходит под определение «большого слона»?

Уоррен Баффетт – Ну, в масштабах наших нынешних ресурсов, что-то, начиная от 20 миллиардов и выше.

Чарли Роуз – И, до какой величины?

Уоррен Баффетт – Ну, это зависит, в общем, от высоты слона. Не все слоны одинаковые.

Чарли Роуз – Ну, а как вы подходите к этому процессу? Вы сказали, что у вас палец на спусковом крючке, вы готовы стрелять, но у вас есть деньги, 45 миллиардов, или где-то около того.

Уоррен Баффетт – Если вы говорите о покупке компании в целом, как в этом случае, я знаю все компании такой величины. Я видел слонов, я их знаю. Так что в этом случае речь идет о том, что кто-то в компании, президент, или совет директоров, захочет что-то сделать. А я могу оценить новый проект очень быстро. Но, инициатива должна исходить от них. Вы же знаете, «Кока-Кола» не продается, «Уэллс Фарго» не продается, IBM, 99% компаний не продается. Я знаю все эти компании. И если я однажды сниму телефон, и кто-то мне скажет: «мы тут подумали и решили, что будет лучше, если мы станем частью «Berkshire», я буду готов.

Чарли Роуз – Многие компании не входящие в "Berkshire Hathaway" хотели там быть.

Кэрол Лумис – Это верно.

Чарли Роуз – То есть, кто-то звонит и говорит: «мистер Баффетт, я хотел бы с вами поговорить». И вы быстро решаете, хотите ли вы этого разговора или нет?

Уоррен Баффетт – 5 или 10 секунд.

Чарли Роуз – Расскажите об этом.

Кэрол Лумис – Он принимает решение, буквально за минуты, если ни секунды, хочет ли он разобраться в этом дальше, и он может за это время сказать своему собеседнику: «да, мне интересно». Или: «не думаю, что это для нас». Он знает множество компаний и, как я говорила, он очень быстро может оценить компанию, в перспективе того, что он знает. И он может точно сказать, может ли эта компания предложить что-то такое, что только ей присуще, как «Кока-Кола», например.

Выводы из первой части интервью:

• Богатые платят значительно меньшие налоги, а зарабатывают больше, что делает их еще богаче!

• Уоррен Баффетт считает, что экономика улучшается и с Америкой ничего критического не случится. Или ему не выгодно считать по другому.

• Уоррен Баффетт работает в удовольствие и в выходные тоже, просто меньше, чем в будни.

• Уоррен Баффетт не послушал своих родных и начал заниматься акциями.

• Уоррен Баффетт инвестирует без эмоций и только в те компании, которые знает, отчеты которых понимает.

Высказать свои мнения и наблюдения вы можете в комментариях ниже!

Смотрите 2 часть интервью с Уорреном Баффеттом с расшифровкой и комментариями.