Предлагаю вашему вниманию продолжение интервью с Уорреном Баффеттом, вышедшее в декабре 2012. (Здесь первая часть интервью с Уорреном Баффеттом) Ниже вы также найдете расшифровку этого интервью, где я разделил интервью на логические части и выделил некоторые важные моменты для удобства восприятия.

Уоррен Баффетт — знаменитый инвестор, ставший легендой при жизни, один из богатейших людей мира, филантроп, решивший раздать почти все свое состояние на благотворительные цели, наконец, просто очень остроумный человек, способный точно, просто и весело выразить суть сложных вещей... Он дает интервью не менее легендарному журналисту и телеведущему Чарли Роузу. А еще о Баффетте говорит Кэрол Лумис — автор и редактор журнала «Форчун», знающая его более 40 лет... Все это — в нашей программе «Уоррен Баффетт отвечает на вопросы Чарли Роуза».

 

Транскрибация (расшифоровка) этого интервью:

Чарли Роуз - У нас сегодня Уоррен Баффетт и Кэрол Лумис. Он один из самых успешных в мире инвесторов и давний друг этой программы. Она легендарный автор журнала «Форчун», следившая за его карьерой с тех пор, как он был 35-летним управляющим хедж-фондом из Омати. «На работу, пританцовывая чечетку» – это название новой книги Кэрол Лумис. Это сборник статей посвященных необыкновенной истории Уоррена Баффетта.

О самых больших ошибках Уоррена Баффетта

Чарли Роуз - В этой книге вы также пишете о самых больших ошибках.

Кэрол Лумис - Да, пишу.

Чарли Роуз – Так, какие же, самые большие ошибки он совершил?

Кэрол Лумис - Сам Уоррен скажет, что это были случаи бездействия, когда он знал, что нужно покупать эти акции, и не купил. Один такой случай – это Фанни Мэй (Fannie Mae), это еще до того, как у них начались всякие неприятности. Но он вовремя вышел из Фредди Мак (Freddie Mac), до начала проблемы. А самые большие ошибки…. Несколько раз он сильно страдал от ошибок других людей.

Уоррен Баффетт о своей команде

Чарли Роуз - Вы часто говорили, что самое трудное – это кого-то уволить, и это не часто происходит.

Уоррен Баффетт - Да, это очень тяжело. И мне не часто приходится это делать. Я плачу много денег своей пожарной команде, но проблема в том, что мне это очень трудно. Все эти люди – мои друзья.

Чарли Роуз - У вас репутация человека, который любит делегировать функции.

Уоррен Баффетт - Ну, можно назвать это самоустранением. Я люблю, когда другие люди делают работу. Я люблю знать, что происходит, но я не хочу дирижировать оркестром. Я предпочитаю его слушать.

Правила инвестирования от Уоррена Баффетта

Чарли Роуз - Вот некоторые жемчужины мудрости, правила инвестирования. Правило первое – никогда не теряйте денег. Второе правило.

Все хором – Никогда не забывать первое правило!

Чарли Роуз - А вот, очень важное правило. Вы всегда говорите студентам: «выбирайте ту работу, которую вы бы выбрали, если бы уже были богаты. Там вы будете наиболее успешны».

Уоррен Баффетт - Чарли, я переехал в Нью-Йорк, когда мне было 23, у нас был ребенок, и мы ждали второго. И я поступил на работу к Бэну Грэйбу, которым я восхищался. И я не знал, какая у меня будет зарплата, пока не получил ее в первый раз. Я никогда не спрашивал, сколько мне будут платить. Я просто знал, что эту работу я буду любить.

Чарли Роуз – Бен Грэхэм и ваш отец, два человека, которые больше всего на вас повлияли?

Уоррен Баффетт - Да, очень сильно, но были и другие. Джо Розенфилд, моя жена, конечно, Кэрол тоже очень сильно на меня повлияла.

Уоррен Баффетт о влиянии инноваций на бизнес компаний

Чарли Роуз – А вот еще цитата из книги: «интернет не изменит жевательную резинку. Когда я смотрю на интернет, я пытаюсь понять, как интернет может изменить, или повредить отрасли или компании? И если мне это удается, я избегаю ее, но не думаю, что интернет сможет изменить жевательную резинку».

Уоррен Баффетт – Инновации чрезвычайно важны для общества, но они многое нарушают. В статье я привел пример автомобильной промышленности. Когда-то существовало около двух тысяч автомобильных компаний. Выжили единицы, и те, с трудом. Автомобиль был невероятно важен для экономики и для общества. То же самое можно сказать и про самолеты. Но если посмотреть на то, что творилось в отраслях, связанных с авиацией, сколько компаний разорилось…

Чарли Роуз – А что пошло не так в отрасли авиаперевозок?

Уоррен Баффетт - Они начали продавать что-то, очень похожее на массовый продукт. Себестоимость дополнительного места на самолете близка к нулю, поэтому у них возникло искушение продавать последние остающиеся места по любой цене. А когда это пытаются сделать сразу четыре или пять компаний, то цены для них становятся совсем плохими. Структурно отрасль организована так, что  невероятно трудно добиться в ней длительного конкурентного преимущества. При этом, в ней необходимы огромные капитальные затраты на самолеты. Самолет обходится в пару сотен миллионов долларов, а потом вы пытаетесь заполнить места, и читаете в газете, что ваш конкурент снизил цену. Значит, и вам тоже придется. В этой отрасли просто кошмарные структурные особенности, и я в нее инвестировал.

Чарли Роуз – Вы еще инвестировали в железные дороги, в грузоперевозки, в Бермингтон, Норбен, Санта Фе, почему?

Уоррен Баффетт - По железным дорогам перевозится 42% междугородних грузов. По железной дороге можно перевезти одну тонну груза на500 миль, израсходовав всего один галлон дизельного топлива. Это невероятно эффективный способ перевозок. В США сейчас существует четыре огромные железные дороги. А других таких строить уже не будут. И они останутся основой транспортной системы для грузоперевозок и через 50 лет и через 100.

Уоррен Баффетт и деривативы

Чарли Роуз – А как у него дела с производными инструментами?

Кэрол Лумис - У него не однозначное отношение с деривативами. Во-первых, в книжке есть такой момент, сразу после кризиса 1987 года Уоррен написал письмо конгрессмену Динглу. Он предупреждал о том, что может произойти, если разрешить широкую торговлю фьючерсами на индексы. А конгресс как раз рассматривал этот вопрос, и, в конце концов, одобрил. Уоррен предупреждал о возможных опасностях, и если бы его послушали, думаю, сегодня у нас было бы меньше проблем. Но потом стали происходить другие вещи. Я уже говорила, Уоррен не может спокойно видеть ценные бумаги, у которых цена не соответствует стоимости.

Уоррен Баффетт - Ты это заметила?

Кэрол Лумис - Представь себе. Не то, чтобы он вдруг взял и купил фьючерсы на хлопок, например. Это редко происходит. Но, вообще, деривативы, с его точки зрения, часто бывают оценены неправильно. Поэтому, он, с одной стороны, может в годовом отчете предупреждать об опасности деривативов, но, в то же время, покупать такие деривативы, которые, по его мнению, явно недооценены.

Уоррен Баффетт - Я знаю все деривативы, которые есть у нас в портфеле, их около двухсот, и все покупал я сам. У нас сбыла неприятная история. Мы купили деривативы на одну компанию и понесли убытки 400 миллионов долларов. Но те 200, которые я выбирал, я уверен, что мы на них заработаем.

Уоррен Баффетт о «правиле Волкера»

Чарли Роуз – А вам нравится «правило Волкера»?

Уоррен Баффетт - В целом, да. По мне, чем больше банки занимаются своим прямым делом - тем лучше. По сути, они получили лицензию от правительства Соединенных Штатов. Люди смотрят на депозиты в банках, как на что-то гарантированное правительством. Это не совсем правильно, но это так. А когда у вас есть возможность брать у людей деньги, потому что люди считают, что за вами стоят государственные гарантии, то уже не важно, здоровый ли у вас баланс или нет. Они все равно будут давать вам деньги. Поэтому, нужно регулировать эту деятельность, чтобы люди в ней не сходили с ума от своих возможностей. Потому что с таким доверием и с такими средствами банки могут зайти очень далеко. Особенно с системой бонусов для менеджеров. Акционеры на них не влияют. Им-то как раз достаются все шишки. А менеджеры заработали кучу денег, но как-то не очень-то пострадали, когда многие банки разорились.

Уоррен Баффетт о кризисе 2008 года

Чарли Роуз – Как вы полагаете, что произошло в 2008 году? Вся эта катастрофа с сабпрайм?

Уоррен Баффетт - Ну, это был не только сабпрайм. У нас был такой пузырь на рынке жилья, которого мир еще никогда не видовал. Весь рынок на пике оценивался где-то около 22 триллионов долларов. Все активы в Америке оцениваются около 60 триллионов. Так что это был гигантский актив. 50 миллионов американских семей занимали деньги под залог этого актива. Они заняли 11 или 12 триллионов. Так что, по сути, у нас был реальный актив, который надулся в огромный пузырь, и под это люди заняли кучу денег. И люди при этом считали, что цены могут только расти. Так же, как когда-то в 20-х годах люди считали, что акции тоже могут только расти. И когда пузырь лопнул, то это отразилось не только на рынке жилья. Круги пошли по всей экономике. И мы все вдруг обнаружили, что почти все большие компании в Америке, они очень тесно прилеплены друг к другу, и они стали падать.

Чарли Роуз – Вы полагаете, руководители компаний понимали, что они делают?

Уоррен Баффетт - Они не видели, какими будут последствия, когда костяшки домино начнут падать. Когда это происходит, это, в конечном счете, задевает всех. А люди не представляли себе насколько тесно все взаимосвязано. Все смотрели на Фредди и Фанни, которые первыми попали в беду, тогда в сентябре. А потом Вашингтон Мьючуал, а потом Лиман, а потом уже и Мэрил зашатался. И люди, вдруг осознали, что их кредитные линии могут оказаться под угрозой, и что вообще все шатается, и все непрочно. Они никогда не думали, что что-то такое может произойти. Это было уже настолько близко. Ну, в общем, это была самая большая паника, которую я когда-либо видел. Намного больше всего остального.

Уоррен Баффетт о бизнесе хедж-фондов

Чарли Роуз – Вы ушли из бизнеса хедж-фондов, в каком году?

Кэрол Лумис - В 1969.

Чарли Роуз – И почему?

Уоррен Баффетт - У меня были до этого хорошие результаты. Я привык, что люди на меня полагаются. Но ситуация складывалась очень спекулятивной и я не знал, как в ней зарабатывать деньги. Но у меня было чувство состязательности. Я не хотел, чтобы мои результаты были хуже, чем у других. Но, в тоже время, я не хотел делать тоже, что они. Поэтому, единственное, что мне оставалось – это вернуть деньги инвесторам. Я так и сделал.

Чарли Роуз – А что вы думаете о хедж-фондах сегодня?

Уоррен Баффетт - Знаете, я сделал ставку некоторое время назад. Это стало довольно широко известно, что большая группа хедж-фондов, а именно фонды фондов покажут результаты хуже индекса S&P на длинном промежутке времени. Я поставил на это миллион долларов, которые я отдам на благотворительность. Знаете, если вы назовете себя хедж-фондом, это еще не дает вам никаких особых способностей зарабатывать деньги. А комиссионные, которые платят таким фондам инвесторы – очень высоки. И я не думаю, что результаты хедж-фондов в целом будут лучше, чем S&P, а индексный фонд вы можете купить с очень низкими комиссионными.

Чарли Роуз – Но была пара лет, когда и ваши результаты были хуже индекса?

Уоррен Баффетт - О, да, было несколько таких лет.

Чарли Роуз – И как вы себя чувствуете в таких случаях?

Уоррен Баффетт – Ну, как? Что в следующем году мне нужно сработать получше.

Кэрол Лумис – Видите, чувство состязательности у него осталось.

Уоррен Баффетт – Ну, один год меня не очень расстроит. Главное, чтобы на длинном промежутке результаты были нормальные.

Уоррен Баффетт о том, кто придет ему на смену

Чарли Роуз – Есть вопрос, который нам всегда задают. Кто придет вам на смену? Вы говорили, совет директоров знает, кто меня заменит. Сегодня это так?

Уоррен Баффетт – Если сегодня ночью я умру, утром они назначат кого-то. Они знают кого.

Чарли Роуз – Но этот человек не знает, что назначат его, так?

Уоррен Баффетт – Верно, не знает.

Чарли Роуз – А его роль будет такой же как у вас?

Уоррен Баффетт – Нет, это невозможно. Это будет половина моей роли. Он будет управлять бизнесом, нашими компаниями, а Тод и Тед, два моих портфельных управляющих, они будут заниматься инвестициями. Так что моя должность будет разделена пополам.

Чарли Роуз – То есть, управление бизнесом, это такая же важная часть для вас, как и управление инвестициями?

Уоррен Баффетт – Управление бизнесом, нашими компаниями будет становиться со временем все более и более важным.

Чарли Роуз – А что интереснее?

Уоррен Баффетт – Управление бизнесом психологически более интересно.

Дружба Уоррена Баффетта и Билла Гейтса

Чарли Роуз – Ваша дружба с Биллом Гейтсом, мы много раз это обсуждали и с вами и с Биллом. Но вот скажите сейчас, для этой аудитории, с того момента, когда у вас был совместный ужин в доме матери Билла, и отец Билла стал задавать вам вопросы: «какие качества вас обоих больше всего восхищают»? И вы оба ответили, написали на бумажке: «сосредоточенность на чем-то». И потом, когда пришло время, после смерти Сузи, принять решение о том, что вы хотите сделать что-то такое, что она хотела бы сделать – сделать вклад в благотворительность, и вы выбрали Билла, потому что считали, что фонд Гейтса делает это правильно.

Уоррен Баффетт – Я выбрал пять фондов, но фонд Гейтса был самым большим.

Чарли Роуз – Но вот сама дружба, из чего она родилась?

Уоррен Баффетт – Ну, знаете, это как с Чарли Мамбером. Вы обнаруживаете, что другой человек очень интересен, что он заслуживает доверия, что вам с ним хорошо, ну, и вообще. Но нужно иметь в виду, я передал деньги пяти фондам и каждый из них вложил еще столько же, сколько я дал. Так что у каждого сейчас около двух миллиардов. Но остальные фонды не могли достичь такого размаха, как фонд Билла. У него уже был размах до меня.

Чарли Роуз – Общая сумма, которую получит фонд Гейтса, составит около 30 миллиардов?

Уоррен Баффетт – Да, что-то около этого. Фонд ежегодно получает 5% моих акций в Berkshire. Если курс акций повысится больше, чем на 5%, то и сумма для фонда тоже вырастет.

Кэрол Лумис об энергичности Уоррена Баффетта

Чарли Роуз – Вы знаете этого человека так давно, у вас было с ним столько разговоров, что вам еще интересно в нем?

Кэрол Лумис -  Ну, во-первых, я не понимаю, откуда в нем, всегда столько энергии? По-моему, он как-то черпает энергию вот из таких разговоров, как сейчас с вами. В нем много удивительного. Я иногда боюсь устать, а он все время как-будто бегом. Что меня в нем интересует? Ну, мне интересно, что он думает в своих самых тайных мыслях о своих не самых лучших инвестициях. Но, я бы не сказала, что меня это прям страшно интересует, я уж очень много про него знаю.

Уоррен Баффетт о Berkshire Hathaway

Чарли Роуз – Вот еще один момент. "Berkshire Hathaway" уже превзошла «General Electric» по рыночной капитализации. Она теперь шестая крупнейшая компания по этому показателю.

Уоррен Баффетт – Меня это не очень удивляет.

Чарли Роуз – Но, это что-нибудь для вас значит?

Уоррен Баффетт – Ну, что это значит?

Чарли Роуз – Уверен, что да.

Уоррен Баффетт – Ну, скажем так. Это значит, что капитализация «Berkshire» росла быстрее, чем у «General Electric». Моя работа состоит в том, чтобы сделать наши компании более эффективными, чем, если бы они были сами по себе, без «Berkshire». Поскольку мы оставляем все прибыли в компании, мы стали очень большими. Но, мы будем продолжать расти.

Чарли Роуз – Когда вы повстречались, акции «Berkshire» стоили 22 доллара за акцию.

Кэрол Лумис – Да, это так.

Чарли Роуз – А сейчас?

Кэрол Лумис – Я точно не скажу, но примерно 130 с чем-то тысяч. И что важно – это одни и те же акции. Те самые, которые стоили 22 доллара за штуку, акции класса «А».

Уоррен Баффетт о мировой экономике

Чарли Роуз – Давайте вернемся к вопросам экономики, нашей и мировой. Европа?

Уоррен Баффетт – Европа все еще продолжает сползать вниз. Наши компании действуют во всем мире, и мы видим, что происходит. Азия немного замедляется по сравнению с прошлыми темпами, но не сильно. Европа сползает уже некоторое время. А США, я бы сказал, что самая сильная экономическая позиция у нас была шесть или девять месяцев назад, но оживление на рынке жилья очень серьезное.

Чарли Роуз – И развивающиеся страны. Даже Бразилия на подъеме.

Уоррен Баффетт – Да, но через пять или десять лет вся мировая экономика, все страны будут в лучшем положении, чем сейчас.

Чарли Роуз – Потому что?

Уоррен Баффетт – Просто потому, что капитализм и рыночная система работают. Здесь они работали с 1776 года. И у нас не было программы стимулирования экономики в каком-нибудь 1794 году. Просто эта система освобождает потенциал множества людей. И сегодня у нас 312 миллионов человек, которые хотят завтра жить лучше, чем сегодня. И это очень эффективно работает. Человеческий потенциал – это все еще недоиспользуемый ресурс. А наша система позволяет его освободить. Конечно, это происходит неравномерно, рывками, но эта страна движется вперед и будет продолжать двигаться вперед. Самый счастливый человек в истории, с точки зрения теории вероятности – это, я думаю, ребенок, который сегодня рождается в США.

Чарли Роуз – Более чем странно, где сегодня исходный уровень ниже, где дети будут иметь больше возможности подняться в будущем?

Уоррен Баффетт – Да, именно в США.

Чарли Роуз – А где появилось больше всего миллиардеров за последние три года?

Уоррен Баффетт – Не знаю про последние три года, но в финансовой области появилось очень много миллиардеров. А если сравнивать с их вкладом в общество, то я бы сказал, что их непропорционально много.

Чарли Роуз – Многие говорят именно об этом. О том, что финансовый сектор стал занимать большую часть нашей экономики.

Уоррен Баффетт – Знаете, когда создается огромная капиталистическая система, то даже падающие со стола крошки, могут сделать кого-то очень богатым. Особенно это касается людей, которые управляют чужими деньгами, умеют получить разные налоговые льготы, и вообще, деньги из бюджета. Я когда-то давно сказал, если хотите разбогатеть, самый эффективный способ в расчете на единицу IQ и на эрг энергию – это просто зажмите нос и идите в сторону Уолл-стрит. Это совсем не значит, что там какие-то ужасные люди. Просто там прибыль в расчете на то, что вы лично вкладываете, настолько выше, чем почти в любой другой сфере общества, ну, хотя бы даже в журналистике.

Уоррен Баффетт о газетах, которыми владеет

Чарли Роуз – А вы покупаете газеты, причем местные издания. Это потому, что вам представилась такая возможность, или вы во что-то верите, или у вас, как у Руперта Мёрдока – это просто в крови?

Уоррен Баффетт – Это у меня в крови. Но я не готов заплатить цену, которая бы показывала, что это у меня в крови.

Чарли Роуз – Можно ли утверждать, что Руперт, например, мог купить что-нибудь просто потому, что считал необходимым это иметь, и поэтому переплатил.

Уоррен Баффетт – Это верно.

Чарли Роуз – А вы когда-либо это делали?

Уоррен Баффетт – Нет, я бы этого не сделал для "Berkshire Hathaway".

Чарли Роуз – Это ваш долг по отношению к акционерам?

Уоррен Баффетт – Да, это же их деньги. Именно поэтому мы не диктуем редакционную политику нашим газетам. Я голосовал за Обаму. У нас 12 газет, которые поддерживали какую либо партию. Десять из них поддерживали Ромни. Я президент компании, я голосовал за Обаму, но десять поддержали Ромни и только две Обаму.

Уоррен Баффетт о Бараке Обаме и его политике

Чарли Роуз – Кстати, об Обаме, о президенте. Вы думаете, на втором сроке он будет другим?

Уоррен Баффетт – Отчасти.

Чарли Роуз – И, в чем же?

Уоррен Баффетт – Вторые сроки всегда отличаются от первых. Конечно, и во втором полно разных мин, но все же во время первого срока президенту и его команде нужно много думать о переизбрании, а второй срок освобождает от этой необходимости. И вопрос тогда уже в другом, насколько эффективно вы можете работать с конгрессом.

Чарли Роуз – У вас есть доступ к нему? Он звонит вам, вы ему?

Уоррен Баффетт – Я никогда ему не звонил. Я никогда не звоню президенту.

Чарли Роуз – Ну он вам звонит, вы встречаетесь, разговариваете? Как вы думаете, у него появилось новое отношение к бизнесу после первого срока?

Уоррен Баффетт – Я думаю, во время первого срока у него было ощущение, что бизнес неправильно его понимает. И наоборот, бизнес не понимал его.

Чарли Роуз – Вы считаете, он понимает, что бизнес – это создатель рабочих мест и еще много всего?

Уоррен Баффетт – Без сомнений. Он отлично понимает, что он зависит от того, насколько хорошо работает капитализм. А бизнес – это часть системы. Я думаю, когда люди ощущают, что их собеседник их не понимает, то в такой ситуации появляется своя собственная динамика. Но я полагаю, сейчас обе стороны должны сказать: «забудем все это». И начать с чистого листа. Это вообще, неплохой прием человеческих отношений, особенно, когда от этого зависит благосостояние страны. Так что я бы посоветовал обеим партиям сказать: «возможно, меня не так поняли, давайте забудем об этом, и впредь будем работать вместе».

Чарли Роуз – Вы полагаете, он хотел бы это сделать?

Уоррен Баффетт – Я думаю, он всерьез хочет добиться успеха, и думаю, что это ему удастся. И экономика ему в этом поможет. Но, ни одна сторона не пойдет дальше того, что ей позволяют ее убеждения. А риторика должна оставаться в цивилизованных рамках, если обе стороны хотят сотрудничать, конечно. Я управлял «Berkshire» десятилетиями, я знаю, какие-то неприятности обязательно случаются. Если вы управляете армией или церковью, или правительством, ну, любой большой организацией, иногда люди просто слетают с катушек. И иногда, это долго никто не видит. А если вы работаете в финансовой организации, то там у каждого такого случая последствия могут быть со многими нулями в конце. Очевидно, что был сбой контрольных механизмов. Ну, и в «Berkshire» тоже бывали сбои, и я могу делать ошибки. Я надеюсь, что я быстро их обнаружу, минимизирую последствия, но ошибки вполне возможны, и возможны серьезные ошибки.

Чарли Роуз – Стоит ли взять в качестве модели соглашение Бол Симпсон между демократами и республиканцами, и те варианты, которые там предлагались, и идти в этом направлении?

Уоррен Баффетт – Я думаю, нужно двигаться к тому, чтобы бюджетные поступления составляли 18,5% ВВП, и ликвидировать все крупные возможности ухода от налогов. Налоги должны быть прогрессивными, а государственные  расходы должны не превышать 21% ВВП. И при таких соотношениях, бюджет мог бы быть очень стабильным.

Чарли Роуз – Но это бы не устранило, ни дефицит, ни долг.

Уоррен Баффетт – Да, это бы не устранило ежегодный дефицит, но это сделало бы отношения долга к ВВП постоянной величиной. И с этим мы можем жить. Чистый долг составляет где-то 70%, 73 или вокруг этого. И все по этому поводу очень возбуждаются. Но, послушайте, когда кончилась Вторая мировая война, долг составлял 120% ВВП. Долг сейчас останется в районе 70%, или может даже снизится до 60. Главное, что 18,5 и 21% не будет увеличивать отношение долга к ВВП, а может быть, даже немного его снизит.

Кэрол Лумис о дружбе с Уорреном Баффеттом

Чарли Роуз – Что для вас значит дружба с Уорреном Баффеттом?

Кэрол Лумис – О, это чудесная дружба. Можете себе представить, вы можете спросить его мнение практически о чем угодно, о любом событии, истории, обо всем, что вы когда-либо думали. Это бесценно и еще совершенно бесценно, было готовить эту книгу, еще раз пройтись по всем этим событиям, добавить мое предисловие. И как мне повезло, что я встретила его так давно и имела возможность увидеть, как Уоррен Баффетт  становится Уорреном Баффеттом. Сама эта возможность – это был подарок судьбы. И мне это страшно нравится.

Чарли Роуз – У меня хватило ума дать ей последнее слово. Спасибо, что были с нами. До встречи.

Выводы из второй части интервью:

• Уоррен Баффетт считает, что самые большие ошибки он делал, когда знал, что нужно покупать эти акции, и не купил!
• Правила инвестирования от Уоррена Баффетта:
  "Правило первое – никогда не теряйте денег",
  «Выбирайте ту работу, которую вы бы выбрали, если бы уже были богаты. Там вы будете наиболее успешны».
• Уоррен Баффетт считает, что вся мировая экономика через 5-10 лет будет лучше, чем сейчас. И что самый эффективный способ разбогатеть - это идти на Уолл-Стрит.
• Уоррен Баффетт считает, что Бараку Обаме удастся добиться успеха в разрешении экономических и политических противоречий и экономика ему в этом поможет.

Высказать свои мнения и наблюдения вы можете в комментариях ниже!